Jeffrey Anderson

Отзыв на Care One at Evesham: A Senior ...

Мой отец был в этом учреждении в конце своей жизни...

Мой отец был в этом учреждении в конце своей жизни. У отца был LVAD, который представляет собой сердечный насос в его груди и трансмиссию, выходящую из его живота и соединенную с монитором и машиной для питания машины. Когда он приехал, у отца было очень мало подвижности. Он с трудом мог держать чашку и пить из соломинки.

1. У него не сработала кнопка на медпункт, поэтому ему дали звонок.

2. Во время стерильной процедуры по смене повязки на трансмиссии медсестра вышла из комнаты. Перевод: она заразила стерильную среду, значительно повысив вероятность заражения.

3. Якорная повязка, предназначенная для снятия веса с его трансмиссии в случае падения его монитора, ни разу не использовалась, по крайней мере, в двух случаях, в результате чего леска тянулась в том месте, где она входит в его тело, и это место кровоточило. Мне сказали, что якорная повязка была снята и, должно быть, снята. Пресвитерианин Пенн обучил меня тому, как заботиться о LVAD моего отца, и я не сомневаюсь, что якорь никогда не был задействован.

4. Во многих случаях ноги отца свешивались с кровати. Подключение к машине через свой желудок было бы не чем иным, как мучительной смертью для папы, если бы он полностью соскользнул с кровати и упал на пол.

5. После того, как я попросил медсестру поставить перила на кровать отца, чтобы он не пытался вытащить ноги, мне сказали, что это противоречит закону штата Нью-Джерси. После давления на него (что могло длиться минуту) он наконец признал, что не знает, был ли это закон штата Нью-Джерси, но переложил ответственность на своего начальника, сказав, что она сказала ему, что это закон. Когда его спросили, знает ли он, на какой закон ссылается его начальник, он не ответил. Двумя минутами ранее он поспешил сказать мне, что это закон. Какое значение имеют несколько хорошо поставленных вопросов.

6. Я пришла на следующий день после того, как спросила медсестру о поручнях для папиной кровати. Когда я приехал, ноги отца свисали с кровати, а машина, питающая его сердце, висела примерно на полпути от комода, на котором она стояла.

7. Я мог бы продолжить, но остановлюсь на этом: утром 9 марта 2018 г., примерно в 8:43, мне позвонили из CareOne, Ившем. Мне сказали, что мой отец скончался. Срок годности моего отца истек, как молотого цыпленка или йогурта. Я никогда не забуду эти слова.

Теперь CareOne ответит сообщением о том, как они преданы заботе о наших близких. Сохрани это. Поговорите со своим персоналом. Избавьте другие семьи от эмоционального стресса и откажитесь от статуса учреждения LVAD, пока ваш персонал не сможет лечить этих деликатных пациентов. Предложите незапрошенную помощь. Нам не нужно говорить вам, что делать.

JSA

Переведено